...а ночью он носится по городу в своем полубочонке и любит пить кровь.
Меня пригласили поучаствовать в радении, ритуальной службе (кому? чему? – не очень понятно)…
Поднимаемся на шестой этаж обычного дома в Северном микрорайоне Воронежа. Дверь открывает небольшого роста парень довольно крепкого телосложения, – видимо, не только член Церкви, но и частый гость тренажерного зала.
Просторная трехкомнатная квартира. Из мебели: огромный стеллаж с книгами, занимающий почти всю стену, стол, несколько деревянных стульев, какие-то коробки, наполненные странным барахлом…
Четверо сидят на кухне. Поясняют, мол, радение закончилось более часа назад. Сейчас происходит обычное для этого места обсуждение текущих вопросов. Мой провожатый представляет меня как журналистку. Похоже, это не производит впечатления на собравшихся. Понимаю, что обычного интервью взять не получится.
Продолжаю осматривать помещение. Компьютер, область вокруг него завалена журналами, газетными вырезками, фотографиями и прочим бумажным хламом, призванным подчеркнуть рабочую обстановку. Ясно, что не только плясками в белых одеяниях, не только жертвоприношениями здесь занимаются.
Незаметно включаю диктофон:
- …частная сфера не ограничена от внешнего мира. Вот, даже программа телепередач – она формирует расписание семьи на неделю вперед.
- Т.е. происходит переплетение индивидуализированной частности с мнимо ограниченными институционально сферами.
- Да, и еще добавь производственные секторы образования, потребления, транспорта, производства, рынка труда…
Ничего не понимая, перехожу в соседнюю комнату. Две девушки пьют кофе. Приветственно кивают мне головой. На одной милицейская пилотка, по стенам висят красные полотнища с изображением черно-белой звезды. Мой спутник поясняет мне, что форма взята у курсантки школы милиции. Я тихо интересуюсь судьбой этого несчастного представителя власти. Успокаивает:
- На лоджии связанная лежит. У части нашего прихода возникло вполне обоснованное предположение, что это - киборг, человек – машина. Их главный аргумент: девушка не может быть «мусором». Пришлось ее несколько изолировать от любопытных. Обращение с ней хорошее – кормим, новости телевизионные пересказываем. Особо добрые предлагали куннилингус – отказалась. Когда засыпает, то во сне ртом шевелит – как рыба. Смешно. Да, еще Сергея имя называет. Может муж, может сын… На ней иногда девчонки вот эмоции срывают – дразнятся, свечи об нее тушат, смеются. Ах, чертенята!
Девушка в трофейной пилотке допивает кофе и дополняет:
- А хули, за неимением лучших – ебут горничных…
Улыбается.
Спрашиваю:
- Жертвоприношения? Какова она, идеальная жертва?
Отвечает вторая девочка (почти ребенок):
- Да, Верка Сердючка. Верка, Вера – как преодоление китча.
Соглашаюсь. Умный, однако, ребенок.
Мой проводник:
- Ярлыки вешают нам разные. От сатано – анархистов до правых христиан - фундаменталистов.
Девушка в милицейской форме:
- Да хоть хуем называйте, только каждый день облизывайте!
На лоджии действительно что-то шевелится.
Моё внимание отвлекает звонок в дверь. Все вскакивают с мест. Вижу как порог резво перепрыгивает карлик. Нет, не карлик. Калека, безногий. Его таз покоится в небольшой бочке, к днищу которой прикручены две пары колес. В руках какие – то бруски, с помощью них он отталкивается от земли и заставляет свое тело перемещаться в пространстве.
Ой, только сейчас я обращаю внимание на слова моего проводника:
- …днем, а ночью он носится по городу в своем полубочонке и любит пить кровь.
Калека встречается со мной взглядом. Перед тем, как лишиться чувств, вспоминаю, что каждый день вижу его возле Покровского храма, просящего милостыню….