Птицы слышат собственное пение с опозданием на день, а свою последнюю песнь - никогда. Милорад Павич.
Знакомая история, пересказанная во множестве вариантов, воплощенная в Слове, вновь говорит к сердцам отважным и к непокорным духом. Казалось, Слово отжило, умерло, превратилось в мираж и оказалось на положении очередного симулякра. Эпоха отвращает, отвращает своей неспособностью явить в мир Искру. Ее идеалы более не священнодейственны, не являются более воплощением "мира горнего", но есть выражение беспощадной борьбы за материю, за правом обладания и приумножение последней.
Но героическое деяние вновь обнаруживается, воскрешая на свет забытых некогда Воинов - Атлантов. Поэт - Прометей. Поэт, держащий в руке нож мстителя. Поэт, воспламеняющий на рассвете сердца, на закате, объявленный Геростратом и осужденный к смерти. Воплощение трикстера - провокатора. Поэт - с воспаленным взором и обоженными руками, сжимающий топор и преследующий в ночи жертву. Поэт - убийца. Поэт - растлитель. Мир устал ждать. Мир гниет в омуте неолиберализма. Пришедший чтобы вскрыть душное небо, медлительность - неуместна.
В таборе праздник. Табор сегодня трубит "Аллилуйя!" Праздник с кинжалом под сердцем - кострами к небу. Рвется черно - красное. Пляски Кровавых, Встречающих Солнце. Мир перевалил за полночь. Табор болен "Авророй", ритуальное пьянство в обнимку с Небом. Небо идет на Север. Небо штыками бредит. Где же этот славный убийца, где он - разрушитель святынь?! Поэт - террорист. Он - Прометей!
Когда "священное ремесло" нуждается в очистительном огне Священного Маузера, на кафедру всходит Прометей. Звезды рукоплещут гневной поступи. Карлики выплевывают из себя Сверхновые. Мир, готовый свернуться в пергаментный свиток, конвульсирует в яростном предсмертном оргазме. "Се, явлю вам новое..."
Он уже здесь!
Дождались... стоили пройти через годы затишья и растерянности, как на фоне все более углубляющейся дезориентации и атомизации общества явился миру "этот славный поджигатель с опаленными руками" - поэт, сжимающий флаг Священного Джихада. Воспитанный в самом центре псевдо - культуры, как никто впитавший всю ее грязь и презрение. Он - отрыжка, рефлексия, подобен лакмусовой бумаге. Он далек от "андеграунда", и в этом его преимущество, он не нацелен на узкий круг "знатоков" - его цель - более широкая аудитория, он готов брататься с толпой, держа ее в поле зрения оптического прицела. Для него не существует границ - с легкостью и без внутреннего содроганья переступает он все условности, одинаково комфортно чувствуя себя в любом пространстве общения. Он не видит разницы между "политическим бомондом" и городским криминалом, между "деятелями культуры" и маргиналами. Он говорит на языке "золотой молодежи" и блатной "фене". Он вынашивает план действий, невидомый отвлеченному взгляду обывателя. Он - маска. Он - тысяча лиц, умение жонглировать которыми, позволяет ему маневрировать в артефактах власти.
"От поэзии до революции - один шаг!". Не случайно символ поэтического - перо, имеет двоякое употребление - криминал позапрошлого века инстинктивно уловил здесь сходство форм и параллель своей деятельности - элемент противозаконного.
Революции в России пришлись на "Серебряный век" - случайность? Древние архетипы неожиданно пробудившиеся у футуристов "Центрифуги", "Гилеи", религиозно - экзальтированных символистов и "культурно- обоснованных" поэтов - акмеистов имели в себе тротиловый эквивалент, способные взорвать общество изнутри, привить безжалостному русскому бунту элемент экзистенции. Красные платки - косынки, вечерние домашние чтения, поэзия теплового двигателя и покушения на государственных служащих, подготовленные эсерами и анархистами - волнующие знаки времени.
Творческая революция всегда предполагает социальные изменения. Автор трактата "О граде небесном" писал о тождественности земного и горнего. Ему вторит современный психоанализ - Мария- Луиза фон Франц разрабатывая основные идеи Юнга, постулирует параллель между событиями внешними и внутренними (явление "синхронии"). Символы, оргазмирующие в горячечных головах "активного меньшинства" не могут не вызвать ответную реакцию будучи спроецированы на социум.
Новая власть распознала тенденцию и ощетинилась процессами против писателей. Каждому городу - свой репрессированный поэт! Работники спецслужб теперь обложились книгами современных авторов, стали интересоваться подпольным самиздатом, их лица все чаще замелькали на поэтических вечерах. Пошли судебные разбирательства, зачастую надуманные; и пусть иногда жертвы выбирались наугад, ибо приходилось так делать только потому, что творчество не всегда бывало подвластно узким рамкам мыслительных процессов обвинителей, но зато с какой точностью было выбрано направление удара!
Ведь ситуация такова, что появление безумца с рифмой на устах и с клинком в кармане, могущего придать совершенно новый, взрывоопасный импульс обществу в нашу эпоху совершенно оправдано. Общество расчленяет линия фронта пока еще не настолько зримая (для некоторых), но уже способное требовать больше, чем простого затишья - удушья либерального мира. И это несмотря на то, что царящая атмосфера "анонимного мира" давно лишила характеры и поступки, идеи и действия своего подлинного содержания, сведя личность до уровня человеческой протоплазмы.
Зилот, поражающий в толпе неверного - агент мирового восстания; возможно, находящийся под влиянием охватившего его исступления, он не в силах охватить свой акт возмездия разумом преклоненным перед величием деяния более великолепного, чем окружающая действительность, а потому и не поддающееся толкованию, но именно здесь (в поступке) зарождается стремление к сообществу, и в первую очередь, к сообществу одухотворенных личностей.
Напомним, что явления зилотов миру приходились на его переломные моменты. Как пример: ситуация на Ближнем Востоке 20 веков назад. Население данного региона находится в состоянии диссоциации, потеря духовных ценностей провоцируется зажравшимся духовенством, сталь "материальной" Римской Империи (в современном контексте - "Запад") топчет некогда "магическую землю", Средиземноморье конвульсирует в ожидании Перемен. Так зарождалась эпоха, от которой все последующие поколения будут вести свое летоисчисление. В такие времена появление безумцев, идущих в пустыни мегаполисов, громыхающие коваными сапогами по ночным мостовым, раздирающие свои рты: - Покайтесь, ибо грядет.... ! - все это знак Предтечи. Тот сегодня поэт,
Кто, почувствовав ветер,
В руке сжал пистолет.
Тот, кто стих свой орет,
Тот, кто, слившись с рассветом,
Пробуждает сердца,
Раздирая свой рот.
Кто, однажды поймав
В небе песню свободы,
В пьяном вихре
Строчит революции оды.
Чья не дрогнет рука,
Когда наши отряды
В бой пойдут на врага,
Сокрушая преграды.
Кто ушел в партизаны,
В городские кварталы.
И огнями стихов
Раздувает пожары.
И сегодня поэт тот,
Чье слово - оружье-
Современный зилот.
И такой поэт нужен!