ПОВСТАНЧЕСКИЙ АНАРХИЗМ



Быть против общества. Быть против всего? Возможно ли это? Возможно, если вы - повстанческие революционные анархисты. Но что это такое? Что значит быть анархистом? Забудьте о Кропоткине. Не вспоминайте о Махно. Анархизм - это не концепт, высеченный золотыми буквами в мраморе на столетия. Это не религиозная догма, не идеологическая доктрина и не политическая теория. Анархизм - способ жить, а жизнь (молоды мы или стары) не есть нечто раз и навсегда данное, зафиксированное: она - риск, откровение, приключение, слом, творческий акт, испытание. Впрочем, так может сказать не только анархист. Анархист же добавит: риск индивидуального освобождения, приключение коллективного восстания, открытие революционной возможности, творческий акт неподчинения, испытание разрушением. И для анархиста это - не пустые звуки. Они - вторжение божественности, вызов миру, поиск и постоянное усилие. Слова и фразы звенят, как медные тарелки. «Анархизм!» «Вызов!» «Божественность!» «Усилие!» Болтать, как всегда, легко. Быть трудно.

Альфредо Бонанно говорит: «Наш выбор - повстанческий. В то же время он анархистский. Это одновременно выбор сердца и ума, характерологический и аналитический выбор. Для анархистов нет иного пути, кроме немедленного и разрушительного вмешательства. Вот почему мы - повстанцы, и вот почему мы против всякой болтовни и идеологии. Мы против любой идеологии анархизма и болтовни об анархизме. Время застольных дискуссий прошло. Враг - рядом, за ближайшей дверью. Он видим и осязаем. Следовательно, это только вопрос нашей решимости, сможем ли мы атаковать его. Я уверен, что повстанческие анархисты знают, какое время выбрать для атаки и какие средства избрать для неё. А уже разрушив врага, мы реализуем анархию».

Проблема, однако, остаётся: чтобы понять эти точные и ясные слова, нужно уже (хоть немного) быть повстанческим анархистом. Характерологически. Поведенчески. Нужно перестать функционировать. Нужно начать быть. Стать самим собой. То есть неприемлемым.

Итак, есть группа людей в этом мире. Небольшая, малочисленная группа. (Хотя её значение не исчисляется в арифметических единицах.) Это - анархисты-повстанцы. По-английски они называются: Insurrectionalist Anarchists. Их теоретическая база находится в Италии, но действуют они не только в этой стране. Их организация носит абсолютно неформальный характер. Правильнее сказать, это даже не «организация», но множество маленьких групп и индивидов, объединённых общим пониманием теории и практики. А иногда повстанческие анархисты вообще не теоретичны (в банальном смысле этого слова), но действуют (интуитивно и спонтанно) в полном согласии с идеями повстанческого анархизма. Сладко принадлежать к этому движению (или состоянию?), ибо оно - поэзия и правда нашего времени.

У повстанческих анархистов нет никакой социальной или организационной идентичности, которую они могли бы защищать. Они не верят ни в партии, ни в авангардные группы, ни в передовое революционное подполье. Их союзы всегда носят неформальный и временный характер. Они, как и их атаки, направлены не на то, чтобы пропагандировать или защищать себя, но чтобы наносить постоянные удары по власти, чтобы разрушить государство и капитал, технологии и деньги, все институты и механизмы господства. Именно здесь - в решимости атаковать - теория и практика повстанческих анархистов совпадают.

Вот как они говорят об этом сами: «Мы считаем, что вместо традиционных структур «пролетарского», а на самом деле буржуазного типа (партий, профсоюзов, блоков, федераций, союзов и пр.), нужно создавать небольшие группы близости (по три-четыре-пять человек), базирующиеся на силе и прочности личного знания. В двух словах: на любви и дружбе. Группа близости - новая форма сопротивления в эпоху окончательной коррумпированности организаций старого типа. Группа близости - форма повстанческой активности в эпоху полной социальной атомизации и разрушения непосредственных человеческих связей. Именно такие автономные группы хорошо приспособлены, чтобы совершать нападения на врага и объекты власти. При этом повстанческая анархистская группа действует не изолированно, но (по возможности) в контакте с другими группами близости и отдельными индивидами, готовыми к нападению. Группы делятся друг с другом информацией, знаниями, инструментами и всем остальным, необходимым для реализации атак. Никто и никогда не стоит над этими группами и индивидами как высшая инстанция: никакой лидер или организация, никакой конгресс или съезд».

Понимаешь ли ты, читатель, о чём идёт речь? Понимаешь ли ты себя?